После травмы позвоночника томич Николай Муравьев искал методы, которые помогли бы ускорить реабилитацию. Доктор посоветовал ему совершать мысленные движения ногами. Потом Николай познакомился с VR и понял, что движения из головы можно перенести в виртуальную реальность.

Сейчас Николай вместе с двумя коллегами выводит на рынок технологию «VR-движение», которая будет помогать людям после инсультов, спинальных травм или при ДЦП. Решение стоит в 3-6 раз ниже аналогов и будет упаковано в мобильное приложение «по подписке» и аппаратный комплекс для медучреждений.

Rusbase узнал об итогах испытаний, функциональности и перспективах подобных решений для пациентов.

Команда проекта

• Николай Муравьев
  Графический дизайнер, идеолог и основатель проекта
• Максим Жданов
  Коммерческий директор проекта
• Герман Шнайдер
  Врач-кибернетик, научный руководитель проекта

 

– С чего все началось?

Николай: В 2010 году во время отдыха на лыжной базе я получил травму позвоночника и потерял возможность ходить. После операции нейрохирург сказал, что для ускорения реабилитации я должен мысленно выполнять движения ногами. Это было сложно, так как я долго был обездвижен и мозг не помнил, как это делать.

Во время реабилитации я изучал разные технологии и однажды увидел VR-очки. Это натолкнуло меня на мысль перенести движения, которые я делаю мысленно, в виртуальную реальность. Но я не понимал, как это реализовать, так как не было подобного опыта. Да и в 2014 году разработка подобных технологий стоила дорого.

В 2017 году я пришел с этой идеей на хакатон «КиберРоссия», где наша команда получила денежный приз (сумму герои не разгласили, но известно, что проекты-победители получили до 500 тыс. руб. на развитие и дополнительно 150 тыс. руб. – Прим.). На эти средства и сделали первый MVP.

Программа была установлена на мощный игровой системный блок, на котором при помощи виртуальных очков мог заниматься любой человек с проблемами опорно-двигательного аппарата.

Постепенно вокруг проекта стала собираться команда. Я искал людей, которые будут похожи на меня идейно. Первым появился Максим – это мой друг и человек с большим опытом в бизнесе. В начале 2019 года в команду пришел Герман, с которым мы познакомились в акселераторе МТС StartUp Hub. 

 

«Новые технологии есть не везде»

– Николай, вы говорили мне, что реабилитационные методы несовершенны. Что вы имеете в виду?

Николай: В среднем пациенту с травмой позвоночника нужно заплатить от 100 тысяч рублей за три недели в самом простеньком реабилитационном центре. Там он в лучшем случае получит стандартное обследование организма, различные физиопроцедуры, необходимый минимум медицинских препаратов, массаж, лечебную физкультуру, тренировки в свободном формате.

По ОМС человек может рассчитывать лишь на 10-15 дней бесплатного санаторно-курортного лечения, чего не достаточно в принципе. А чтобы получить их, нужно отстоять 2-3 года в очереди. Чаще всего человек сам не может все оплатить, так как пенсия с первой группой инвалидности 10,5 тыс. рублей или 12,4 тыс. рублей, если инвалидность с детства (если в семье есть иждивенцы, размер пенсии повышается. Максимум – 16 тыс. рублей при наличии трех иждивенцев. – Прим.). В таких центрах даже намека нет на новые технологии,тем более VR.

Мобильное приложение или покупка VR-очков обойдутся гораздо дешевле методов, о которых я говорил выше.

Многие компании пытаются запрыгнуть в «последний вагон», потому что понимают перспективу рынка реабилитации с помощью VR. Но не у всех получается реализовать свой продукт так, чтобы он всем подходил и был доступен.

• Во-первых, проблема в цене – VR-комплексы в среднем стоят от 600 тысяч до 1,5 млн рублей.
• Во-вторых, во многих программах люди не могут заниматься, потому что у них отсутствует возможность двигать конечностями. Мы придумали другую идею.

 

Как работает VR

– Как именно она работает и чем отличается от других?

Герман: Мы предлагаем технологическое решение для дополнения комплексной реабилитации с целью повышения восстановления опорно-двигательного аппарата.

Максим: Для b2c у нас есть мобильное приложение. Вы скачиваете программу, находите VR-шлем или простой кардборд. И выполняете упражнения.

Николай: В настоящее время мы предлагаем по четыре различных упражнения для каждой руки и ноги. В отличие от конкурентов, наш продукт могут использовать пациенты с разной степенью подвижности.

Герман: Наше решение – не панацея, оно идет параллельно классическим методам реабилитации, включающим физиотерапию, ЛФК и т.д., тем самым вызывая синергетический эффект, повышая эффективность восстановления. При работе с программой пользователь видит виртуальное окружение в виде комфортной комнаты с окнами и несколькими предметами интерьера, при взгляде на свое тело он обнаруживает аватара, который находится в том же положении, что и он сам.

Приложение позволяет совершать в виртуальной среде действия, которые для пациента невозможны в реальности. За счет психоэмоционального и моторного вовлечения в каждое действие идет обращение к мышечной памяти, что позволяет заново учиться выполнять действия.

Герман: Сегодня реабилитационные системы с интеграцией VR разрабатываются по всему миру. К 2025 году инвестиционный рынок виртуальной реальности в медицине вырастет до 5 млрд долларов.


 

«Чувствуем скепсис. Но когда специалисты пробуют решение – их мнение меняется»

– Кому это интересно в России?

Герман: Сейчас на VR-реабилитацию можно попасть в том числе через финансирование из федерального бюджета. Пока это доступно не во всех регионах, но в Москве есть. Это значит, что специалисты признают наличие лечебного эффекта.

Медицинское сообщество пока к нам относится консервативно – мы чувствуем скепсис в разговоре. Но когда специалист пробует технологию на себе – после того как его конечность внезапно совершает небольшое движение сама, – он тут же меняет мнение.

Недавно мы получили согласие на проведение исследования от локального этического комитета. ЛЭК – это независимый совет, он призван защищать права, интересы и здоровье участников исследования. Это значит, что взаимодействие пациентов с нашим продуктом не противоречит нормам этики и не нарушает права участников исследования.

Максим: Мы переговорили с десятком медицинских учреждений, которые готовы включить наше приложение в свои комплексы реабилитации и провести апробацию на широких выборках участников. Преимущественно это были организации Москвы, Томска и Новосибирска.


 

«У 60% наблюдались улучшения»

– Как проводились исследования? 

Герман: У нас было несколько клинических апробаций на площадках партнеров в Новосибирске и Томске. В 2017 году мы использовали первую версию продукта – стационарный компьютер. На тот момент поучаствовали всего пять человек. Мы увидели позитивный клинический эффект от процедуры, участники испытывали покалывания в конечностях и локальное ощущение повышения температуры наряду с чувствительностью, непроизвольные движения, сокращения мышц.

С 2019 года начали испытания уже в Томске. Три группы по пять человек проходили тренировки в виртуальной реальности с использованием нашего приложения. Занятия длились 45 минут каждый день в течение двух недель. Так же, как и новосибирская группа, некоторые томские участники совмещали тренировки с другими программами классической реабилитации.

На входе и выходе для оценки динамики состояния мы использовали индекс Ривермид (индексы оценки мобильности пациента, который показывает степень самостоятельности после инсульта, травм головного или спинного мозга. – Прим.), шкалу Рэнкина (оценка степени инвалидизации после инсульта. – Прим.) и индекс ходьбы Хаузера (ранжирует пациентов по 10 градациям в зависимости от необходимости внешней помощи, использования приспособлений для ходьбы и времени прохождения тестового расстояния. – Прим.). Функциональную активность мы измеряли по шкале Фугл-Мейера (оценивает восстановление двигательной активности верхних конечностей и навыки самообслуживания. – Прим. ), эмоциональное состояние – по шкале HADS (шкала тревоги и депрессии. – Прим.). Результаты показали корреляцию тренировок в виртуальной реальности с общим настроением участника.

У 60% участников отмечались положительные изменения эмоционального состояния, снижение тревоги и депрессивных симптомов – в среднем на 2,2 балла. Также у некоторых испытуемых при повторном тесте активности по шкале Фугл-Мейера отметили небольшие положительные сдвиги.

Разбирая эти данные, стоит учесть малое число участников и совсем небольшую продолжительность апробации. Мы готовим масштабные исследования с мультидисциплинарной командой. Несколько медицинских центров согласны включить наш продукт в комплексные программы реабилитации.

Реабилитация по ОМС длится от 10 до 15 дней. В такие короткие сроки новым двигательным паттернам и нейронным связям сложно закрепиться. Благодаря тренировкам с нашим приложением процесс реабилитации возможно расширить и повысить его эффективность. 

При этом маломобильные участники могут спокойно продолжать восстановление в домашних условиях, используя уже потребительскую версию программы.

 

«Даже на PlayStation есть игры, подходящие для реабилитации»

– Какие похожие на вас проекты можете отметить?

Герман: В России это центр Пирогова. Руководитель клиники медицинской реабилитации, профессор Вадим Даминов, на мой взгляд, амбассадор VR в реабилитации. В настоящее время у них множество направлений использования VR, это «когнитив», «равновесие», «прогулки» и другие.

Применение VR при нейрореабилитации изучают и за рубежом: это делает израильский центр Sheba, американские HVS Image и Neuro Rehab VR, британский университет Оксфорд и многие другие. Даже для PlayStation выпускают игры, которые подходят для реабилитации: алгоритм дает обратную связь, хорошо или плохо выполняет человек упражнения, допустим, играя в «большой теннис». 

При этом большинство таких решений используют внешний трекинг и/или требуют участия специалиста, который будет контролировать выполнение движений. В нашем продукте это необязательно.

– Как тогда отслеживать свой прогресс?

Максим: Пока прогресс отслеживается либо волонтерами, либо самим пациентом. На данный момент за результатами в любом случае будет наблюдать специалист – мы сейчас находимся на стадии клинических испытаний.

Герман: Также мы работаем над отдельными дополнительными модулями. Например электромиограф (считывает потенциал со здоровых конечностей. – Прим.) и электростимуляция (передает потенциал поврежденным конечностям, стимулирует необходимые для движения мышцы. – Прим.).

 

Наше решение стоит дешевле, чем аналоги»

– Кто ваша аудитория?

Максим: Рынок b2b – это медцентры и учреждения, которые предлагают реабилитацию. Мы собираемся в будущем закрыть потребности людей в восстановлении или повышении качества жизни после инсульта, спинальных травм, при фантомных болях, с наличием ДЦП. Первоначально пациентов мы будем маршрутизировать в медучреждения, чтобы врачи фиксировали изменения и результат. В дальнейшем мы хотим запустить мобильное приложение для продолжения реабилитации уже в домашних условиях. Это рынок b2c, сейчас мы рассматриваем доступ по подписке, примерно 1000 рублей в месяц.

Для медучреждений мы планируем продавать одно рабочее место от 300 до 500 тысяч рублей. Ориентируемся, что подобное предложим через полгода. Окупаемость – полтора года от начала продаж.

Герман: Мы не исключаем и b2g. Зарубежные конкуренты и отечественные аналоги, например, ReviVR, стоят около 1,5 млн рублей. Мы примерно в 3-6 раз дешевле.

Максим: По данным Минтруда, в России порядка 12 млн граждан с инвалидностью. Думаю, что мы можем поработать с 10-15% аудитории. Расширение функциональности позволит выйти и на другие группы людей.

Герман: Мы в большей степени говорим о неврологических состояниях. Пока VR-технологии в реабилитации сосредоточились на постинсультной категории пациентов. В России порядка 500 тыс. человек, которые перенесли инсульт. И их число растет, потому что болезнь молодеет, стресса становится все больше. 

– Сколько вы сами вложили в проект?

Максим: Около 3 млн рублей. 

Максим: У каждого из нас есть основное место работы, а это стартап, которому мы пока уделяем свободное время.

Николай: Мы понимаем, что любой бизнес должен как минимум окупаться и приносить прибыль. Но наш проект для тех, кто попал в непростую ситуацию, и поэтому неэтично думать лишь о прибыли. Наша главная цель – помочь людям.

Герман: Мозг поддается обучению и мы стараемся «обмануть» его на благо пациента, даже при значительных повреждениях.

– Как вы привлекаете инвесторов? Им это интересно?

Максим: Мы верим в технологию, общаемся с медиками, которые видят результаты, но важна доказательная база. Пока мы не привлекаем инвестиции – для этого нужны цифры, которые подтвердят, что наша технология повышает эффективность реабилитации. После прохождения этого этапа стоимость нашей компании возрастет и мы начнем активно работать с потенциальными инвесторами.